Дамы и гусары. Действие второе

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Та же комната. Повсюду вместо оружия раскрытые коробки с дамскими нарядами. Вместо шахмат — зеркало, на одной из турецких голов — чепчик, на мишени — платье. Карты, клетки убраны. За сценой звук трубы, потом оглушительный выстрел.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Фрузя, потом Юзя и Зузя.

Фрузя. (вбегает, кричит). Юзя! Зузя! Зузя!

Юзя. (вбегает). Что такое?

Зузя. (вбегает с другой стороны). Что там?

Фрузя. (бегает по комнате). Пани перепугались. Собираются в обморок падать!

Зузя. (бежит к дверям). Сила Господня!

Юзя. (бежит к другим дверям). Может, уже упали!

Фрузя. (убегает). Некуда! Некуда!

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Майор медленно ведет повисшую у него на плече пани Оргонову в ее комнату, за ними — Зофья и Фрузя. Затем ротмистр провожает пани Дындальскую с Юзей в ее комнату. Поручик проходит так же с панной Анелей. Гжегож с трубой в руке остановился с другой стороны в дверях. Капеллан выходит с подвязанной салфеткой, останавливается на авансцене и так неподвижно застывает до конца явления. Слышно за сценой: «Воды!», «Воды!» Гжегож убегает и вскоре возвращается. В одной руке труба, в другой садовая лейка.

Фрузя. (в дверях). Воды! Воды!

(Гжегож бежит к ней.)

Юзя. (в дверях). Воды!

(Гжегож бежит к ней.)

Зузя. (в дверях). Воды! Скорей!

(Гжегож убегает за ней.)

(Девушки и поручик перебегают сцену в разных направлениях с пузырьками, стаканами и т.д.)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Майор, ротмистр, капеллан, Гжегож.

Капеллан стоит все в том же положении, заложив руки. Гжегож в глубине с трудом переводит дыхание.

Майор. (вытирает лоб). Кто бы мог подумать!

Ротмистр. Кто бы мог предвидеть!

Майор. Не надо было ставить под самое окно.

Ротмистр. Выстрел был слишком силен.

Майор. В самом деле сильный. Кто заряжал?

Ротмистр. Гжесь.

Майор. Ты, наверно, переложил пороху?

Гжегож. Самую капельку, пан Майор.

Майор. (ходит). Капельку! Для него это ничего не значит! Капельку! Вот что наделала твоя капелька!

Ротмистр. (ходит). Не так бы они перепугались.

Майор. (ходит). Да, в конце концов, может быть, только одна бы в обморок упала.

Ротмистр.  (ходит). Да, одна или хоть бы две.

Майор. (ходит). Да, пусть бы две, но все три!

Ротмистр. Сразу три.

Майор. Три, три сразу!

Капеллан. Послать за доктором — кровь бы пустить.

Ротмистр. Э! Пока он приедет...

Майор. Лучше пусть Гжесь им кровь пустит.

Капеллан. Не годится, не годится!

Гжегож. (стоит перед майором навытяжку). Пан майор, я берусь.

Капеллан. Нельзя!

Майор. Да он умеет, я сам видел, как он пускал кровь моему трубачу, когда того лошадь лягнула. Правда, не сразу, но все-таки...

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Те же и поручик.

Поручик. Однако наши дамы пришли в себя. У пани Оргоновой спазмы, она все зевает, у пани Дындальской легкие колики, а у панны Анели небольшой озноб.

Гжегож. Пан майор, приказаний не будет?

Майор. Нет.

(Гжегож уходит.)

Поручик. Все пройдет после небольшого отдыха.

Майор. Слава Богу.

Ротмистр. Пойдем обедать!

(Входит Фрузя.)

Фрузя. (приседает, майору). Пани просит вас, чтобы лошади в конюшне не шумели, они громко фыркают и стучат копытами. Это вредно отражается па нервах моей пани. (Уходит.)

(Офицеры молча переглядываются.)

Ротмистр. На нервах отражается.

Майор. Лошадям приказать, чтобы не шумели. (Зовет.) Гжесь!

(Входит Гжегож. Майор и ротмистр ходят по сцене.)

Вывести лошадей из конюшни!

Гжегож. Куда?

Майор. Куда хочешь. Пускай пасутся!

(Гжегож уходит. Входит Юзя.)

Юзя. (приседает, майору). Пани просит вас вынести из дому все пушки, ружья и палаши, она боится нового припадка и не может уснуть.

(Юзя уходит, снова молчание.)

Ротмистр. Пушки вынести...

Майор. И палаши. Гжесь!

(Входит Гжегож.)

Собрать оружие и унести на чердак!

(Гжегож уходит. Входит 3узя.)

Зузя. (приседает, майору). Пани просит, чтобы вы приказали кадилом помахать под окнами, а то от пороховой вони у нее усиливается озноб. (Уходит.)

(Снова молчание.)

Майор. Гжесь!

Ротмистр. Что ты хочешь?

(Входит Гжегож.)

Майор. Кадить.

Ротмистр. Во дворе?

Капеллан. Будьте здоровы!

Майор. Куда?

Капеллан. Еду!

Ротмистр. Бросаешь нас?

Капеллан. Больше не выдержу.

Ротмистр. Тогда и я поеду.

Майор. Возьмите и меня с собой!

Поручик. Господа, вы хотите оставить дам?

Майор. Они без нас устроятся.

Поручик. Они вас не отпустят.

Майор. Тише. (Тихо.) Надо тайно уехать.

Ротмистр. Надо тайно уехать.

Капеллан. Поедем! Бежим!

Майор. (тихо, Гжегожу). Седлай коней!

Поручик. Майор! Ротмистр!

Майор. Тсс... Давайте собираться...

Ротмистр. ...И ходу!

Поручик. (один). Вот так-так! Ехать не могу... и остаться нельзя... Что делать?.. Надо помешать их бегству. Если б я мог… (Идет к комнате Зофьи, медленно открывает дверь, по его знаку выходит Зофья.)

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Поручик, Зофья.

Поручик. Зофья, плохи наши дела.

Зофья. Что случилось?

Поручик. Майор, ротмистр и капеллан, напуганные тем, что произошло, и в страхе перед тем, что их ждет, решили бежать.

Зофья. Они хотят уехать?

Поручик. Да, тайно. Пойди, скажи об этом матери, только не говори, что я предупредил тебя. Я тоже должен ехать с ними.

Зофья. А чем же поможет моя мать?

Поручик. Уж она будет знать, что делать. Ты только иди и скажи.

(Уходят в разные стороны. Майор, ротмистр и капеллан выходят каждый из своей комнаты осторожно, медленно, на цыпочках, в руках у них палаши, под мышкой дорожные мешки. Обмениваясь кивками и жестами, они сходятся в центре сцены и так же тихо уходят один за другим. Фрузя, а потом Юзя и Зузя перебегают из дверей в двери, как в предыдущем явлении.)

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Оргонова, Дындальская, Анеля, Фрузя, Юзя и Зузя. Дамы выбегают из своих комнат, за каждой — девушка, на ходу заканчивающая туалет своей барыни. Запыхавшись, все остановились на авансцене, с трудом переводят дух. Пауза.

Дындальская. (переводя дух). Хотят бежать...

Анеля. Бежать!

Оргонова. Бежать!!

Дындальская. Не пускать!

Оргонова. Беги, сестра!

Дындальская. Лети, Анелька!

Анеля. (девушкам). Бегите!

Оргонова. Постойте!.. Пригласите майора сюда... Не отходите от него ни на шаг... Бегите!

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Оргонова, Дындальская, Анеля. Все садятся.

Оргонова. Неслыханное дело!

Анеля. Невероятное!

Дындальская. Это проделки советчиков!

Оргонова. Не иначе, сам не посмел бы...

Дындальская. Пану ротмистру всё не с руки.

Оргонова. И капеллану.

Анеля. Или поручику.

Оргонова. Этот ничего не значит.

Анеля. Не верь этому, сестричка!

Оргонова. Ручаюсь тебе. Он ни помочь, пи помешать не может. Тут ли он, нет ли его ‑ все равно. Но эти старики, эти старики, как начнут шевелить усищами, так в огонь готовы лезть друг за друга!

Дындальская. Пока они вместе, у нас ничего не получится. Мы будем говорить да говорить, а один другому знак подаст — и все кончено.

Оргонова. А страшнее всех — ротмистр.

Анеля. Коль так... Ради вашего блага я выйду за него.

Дындальская. Но, ангел мой! Да ведь он-то в своем уме.

Анеля. Шутите, сестра!

Оргонова. Ну что ж, пусть попробует ему понравиться... Либо покорит его, либо отпугнет — все к лучшему.

Анеля. Я буду стараться для вашего же блага, несмотря на ваши оскорбления, и увидите — я своего добьюсь!

Оргонова. Майора надо разжалобить!

Дындальская. Не давать ему передышки.

Оргонова. Ни минуты покоя!.. Когда его доконаем, он на все согласится, я его хорошо знаю.

Дындальская. Капеллана с обоими рассорить.

Оргонова. Допекать ему будем что есть сил.

Дындальская. Ловкое словечко, вовремя сказанное, лучших друзей рассорит.

Оргонова. Я беру это на себя и надеюсь на вашу помощь.

Анеля. А вот и майор!

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Оргонова, Дындальская, Анеля, майор, девушки.

Важно выступает Фрузя, за ней майор, за ними Юзя и Зузя. Девушки, пересмеиваясь, становятся у дверей. Пауза. По знаку Оргоновой девушки уходят.

Оргонова. С приездом!

(Майор кланяется.)

Дындальская. Куда же вы собрались, братец?

Майор. Я хотел коня объездить.

Оргонова. Коня объездить?

Майор. Коня объездить.

Оргонова. Так, небольшая прогулка?

Майор. Небольшая прогулка.

Оргонова. И вернуться?

Майор. (со вздохом). И вернуться.

Оргонова. А скоро ли?

Майор. Да... то есть... не знаю... потому что...

Оргонова. К чему притворство? Разве не лучше правду сказать?

Майор. Верно говоришь, сестра. Притворяться я не умею, да и не хочу.

(Все встают.)

Оргонова. Значит, ты хотел нас покинуть?

Майор. Хотел.

Оргонова. Оставить одних?

Майор. Одних оставить.

Оргонова. Тайно?

Майор. Не попрощавшись.

Оргонова. Так далеко зашла твоя нелюбезность?

Майор. Ошибаешься, сестра, никакой нелюбезности в этом не было.

Оргонова. А что же? Любезность?

Майор. Именно.

Оргонова. Это что-то новое — гость в дом, хозяин из дому.

Майор. Я думал, что без меня вам будет лучше. Я не умею, должен в этом признаться, принимать дам. Имея самые лучшие намерения, по своему неумению я мог бы наделать много зла. По моей вине у вас уже были обмороки, кто может поручиться, что вы не помрете, если я вздумаю еще раз оказать вам внимание? Мог ли я подумать, что лошади у вас вызывают спазмы, порох — озноб, а палаши — колики? И могу ли я знать, что вам нужно, а чего нельзя...

Оргонова. Всё бы вы знали, если бы только были рады нашему приезду. Но, увы! Сестры, которые вас так любят... Которые вас так давно не видали...

Дындальская. Мечтавшие обнять брата...

Оргонова. Несмотря на все трудности, собрались к вам...

Дындальская. В ужасающую дорогу...

Анеля. Два раза мы увязали в грязи...

Майор. (со вздохом, в сторону). И кто только вас на мою беду вытащил?

Оргонова. Мы приехали устроить твое счастье...

Дындальская. В заботе о твоем благополучии...

Оргонова. И так ты нас принимаешь?

Анеля. Хочешь нас покинуть.

Оргонова. Удираешь от нас.

Дындальская. Не считаясь с нашим слабым здоровьем...

Оргонова. С расстроенностью наших нервов...

Дындальская. Вот она, какова братская любовь!

Оргонова. Вот она, благодарность! Какая обида! (Начинает плакать.)

Майор. Сестрицы!

Дындальская. Неблагодарность! От родного брата! (Плачет.)

Майор. Сестра!..

Анеля. Оттолкнуть наши сердца! (Плачет.)

Майор. Сестра!..

Оргонова. А я-то хотела вам услужить!

Анеля. Ах! Ах!

Оргонова. (падает в кресло). Спазмы!

Дындальская. (тоже). Колики!

Анеля. (тоже). Мне дурно!

Майор. Бога ради, не падайте в обморок!

(Молчание.)

Падают... Что делать? Эй, кто там?.. Воды! Водки! Уксусу!.. Что вы там — оглохли? Гжесь! (Возвращаясь к дамам.) Им дурно! Что делать? Гжесь! Стреляй из пушки!

(Дамы  сразу вскакивают.)

Оргонова. Не стреляй! Не стреляй!

Дындальская. Не стреляй, ради Бога!

Анеля. Мне немного лучше!

Майор. Сестрицы, делайте что хотите, болтайте, но не падайте в обморок. А не то, черт побери...

Анеля. Фи! Какие выражения!

Майор. Вот видишь — ни принять дам, ни разговаривать с ними я не умею. Все же приказывайте, я сделаю всё, что прикажете, но от женитьбы увольте! Тут я вам не слуга!

(Дындальская  и Анеля по знаку Оргоновой уходят в ее комнату.)

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Оргонова, Майор.

Оргонова. Кто же тебя может заставить жениться? Кто тебя к алтарю тянет? На всё твоя воля, а мы требуем немного внимания! Побудь с нами несколько дней, поверь в искренность наших советов, не слушай товарищей, постарайся познакомиться с Зосей!

Майор. Зачем все это?.

Оргонова. Хоть слово ей скажи! Зачем так пренебрегать бедной девушкой? Она, бедняжка, плачет, никак не успокоится.

Майор. Опять слезы, да вы все...

Оргонова. Вот она...

(Входит Зофья.)

Я оставлю вас наедине, надеюсь, вы понравитесь друг другу. (Майору, тихо.) Помните о ее молодости. (Зофье, тихо.) Помни, дело идет о твоей судьбе. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Майор, Зофья.

Майор. (после молчания). Уважаемая паненка...

Зофья. Дорогой дядюшка!

Майор. (ласково). Милая моя паненка.

Зофья. Что прикажешь?

Майор. (еще ласковее). Зося моя...

Зофья. Я слушаю.

Майор. (в сторону). Вот чертово положение. (Зофье.) Ты, без сомнения... безусловно... знаешь этот... тот... то есть намерение твоей матери относительно...

Зофья. Знаю.

Майор. И что скажешь?

Зофья. Я? Ничего.

Майор. Говори искренно!..

Зофья. Я говорю искренно. (В сторону.) Первая ложь!

Майор. Значит, ничего?

Зофья. Ничего.

Майор. (в сторону). Странное дело! (Зофье.) Но это тебя немного огорчает?

Зофья. Ничуть!

Майор. По глазам вижу.

Зофья. Вы ошибаетесь.

Майор. Я ошибаюсь? (В сторону.) Странное дело! Ну, как сказать этой бедняжке — я не хочу этого. Черт побери! (Зофье, после паузы.) Милое мое дитя, я хотел бы, чтобы мы друг друга поняли.

Зофья. И я только этого желаю.

Майор. Для нашего общего блага.

Зофья. (в сторону). Ах, Эдмунд, Эдмунд, какую трудную роль ты мне дал!

Майор. Твоя судьба меня искренно заботит.

Зофья. (в сторону). И его я должна обманывать!

Майор. Скажи мне, ты хочешь выйти замуж?

Зофья. Да.

Майор. За меня?

Софъя. (поборов себя, тихо). Да.

Майор. Это нехорошо.

Зофья. Почему?

Майор. Почему?

Зофья. Ну да, почему нехорошо?

Майор. А мне кажется, что тебе нетрудно догадаться.

Зофья. Не могу.

Майор. Но хорошего в этом ты ничего не видишь?

Зофья. Отчего же?

Майор. Отчего же? (В сторону.) Странное дело! (Зофье.) Мне кажется, что ты со мной не была бы счастлива.

Зофья. Это будет зависеть от вас.

Майор. Ах, это будет зависеть не только от меня, но и от многих, многих обстоятельств.

Зофья. Их трудно предвидеть.

Майор. Частично, моя паненка, частично. Я никогда не задумывался над тем, что составляет супружеское счастье. Но думаю, что две особы должны быть подобраны, как два коня — одинаковый ход, одинаковый поворот, одинаковый темперамент. Тогда хорошо ехать, не так утомительно. А вот когда один быстр, а другой ленив, один податлив, а другой упрям, один так и рвется, а другой еле тащится, — тогда все идет к чертям. Правду говорю? Скажите мне, паненка, если бы мы поженились, на которую пару коней стали бы мы похожи? На первую или на вторую? Похоже, что на вторую. Тебе бы бегать, а мне спотыкаться, тебе бы прыгать, а я уже покашливаю. Ты смеешься? Смейся, лучше посмеяться, чем сделать глупость!

Зофья. Меня рассмешила не ваша мысль, а сравнение.

Майор. Тогда не нужно сравнений. Ты молода, любишь развлечения — и хорошо, что любишь — твоя пора! Значит, и муж тебе нужен такой, чтобы любил развлечения, чтобы возил тебя на прогулки, на пиры, на балы, в театры, чтобы по ночам играл тебе на свирели, где-то там у ручейка, в лунном сиянии, как это в ваших романах описывают. А я на это, моя паненка, не гожусь — днем служба, вечером трубка, а ночью так храплю, что стекла в доме дрожат.

Зофья. Да разве цель супружества — только удовольствия и развлечения? Разве молодость вечна, чтобы забывать о зрелом возрасте? Неужели ничего не стоят благородство, деликатность, постоянство характера в том человеке, с которым нам надлежит прожить не только весну, но и зиму нашей жизни? Не одними только внешними достоинствами мужчина покоряет женское сердце. Добрая слава мужа — это слава его жены, а душевный покой, по-моему, истинное счастье.

Майор. Очень разумно, очень, очень разумно! А все же мой возраст...

Зофья. Возраст, богатый опытом...

Майор. Некоторые недомогания...

Зофья. У кого их нет?

Майор. А недостатки моего характера?

Зофья. Кто их не имеет?

Майор. Я и сам чувствую, что можно быть более вежливым, более приятным в обществе, но трудно мне будет измениться... Не умею я пилюли подслащивать.

Зофья. Это доказывает ваш откровенный характер.

Майор. Эта солдатская откровенность бывает иной раз неприятной.

Зофья. Конечно.

Майор. Конечно? (В сторону.) Странное дело — молодая красивая девушка, а разумна... странное дело! (Зофье.) Но, милая моя, я не говорю о тебе, но многие, очень многие идут замуж, чтобы найти свободу... свободу... понимаешь, что я этим хочу сказать? Если я к семейной жизни мало гожусь, то уж меньше всего способен терпеть подобные фокусы.

Зофья. Я не стремлюсь к безграничной свободе, но и неволи в замужестве не хочу. Взаимные обязанности все должны решать.

Майор. Очень разумно. (В сторону.) И хочет пойти за меня! (Зофье.) Но все-таки... я думаю... Следовало бы...

Зофья. (смеясь). Яснее, яснее, дорогой дядюшка!

Майор. (в сторону). Разумница! Хочет за меня, жаль ее огорчать. (Зофье.) Видишь ли, дорогая Зося...

Зофья. Зачем же искать возражений? Вы меня еще не знаете, но можете узнать... Предоставим это времени, и я надеюсь на лучший исход.

Майор. Тебе на это нетрудно надеяться.

Зофья. Неужели?

Майор. (приближаясь к ней). С такими глазками...

Зофья. О, не об этом речь!

Майор. С таким личиком.

Зофья. О, прошу вас!..

Майор. С такой ручкой. (Берет ее за руку.)

Зофья. Пан майор!

Майор. (обнимая ее). Стакой фигуркой, с такими...

Зофья. О Боже мой, что это?

Майор. Я и сам удивляюсь.

Зофья. Так я надеюсь...

Майор. На все надейся!

Зофья. Ах, это слишком!.. (Вырывается.)

Майор. Этого мало!

(Зофья убегает в свою комнату.)

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Майор, один.

Майор. (выпрямляется). Жаль, что ускользнула! (Ходит, выпрямляясь.) Я помолодел, помолодел... Эх, эх, ей-богу, чувствую себя помолодевшим... и не удивительно — милая девушка, красивая девушка, разумная, так и рвется ко мне... А что если бы жениться?.. Эх, будь что будет... Нет... нет, уж пусть не будет. Но я... только что... а с другой стороны... но всё же... наконец, в припадке... Черт возьми! Плохо! Что делать?

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Майор, Дындальская.

Дындальская. Ну, как же дела, братец?

Майор. И так и сяк...

Дындальская. Зося смущена, ты в размышлении — хороший знак.

Майор. Неплохой, это верно.

Дындальская. Как она тебе понравилась?

Майор. Красивая девушка, ничего не скажешь.

Дындальская. Вот видишь!

Майор. Мила.

Дындальская. Вот видишь!

Майор. Добра.

Дындальская. Вот видишь!

Майор. Разумна.

Дындальская. Не говорила ли я?

Майор. Очень разумна.

Дындальская. Это все знают.

Майор. И во что бы то ни стало хочет за меня.

Дындальская. Во что бы то ни стало...

Майор. Это неплохо.

Дындальская. Очень хорошо.

Майор. Но, с другой стороны...

Дындальская. Нет другой стороны! Она тебе понравилась?

Майор. Понравилась, понравилась.

Дындальская. Ну и женись!

Майор. Женись, легко сказать.

Дындальская. Что тебе мешает?

Майор. Что мешает?

Дындальская. Например?

Майор. Угадай.

Дындальская. Не хочу угадывать.

Майор. Пятьдесят шесть лет.

Дындальская. Пустяки.

Майор. А ей восемнадцать.

Дындальская. Пустяки!

Майор. Дурные могут быть последствия.

Дындальская. Пустяки!

Майор. Черт возьми, какие же это пустяки!

Дындальская. Женщины скоро старятся.

Майор. Это-то правда.

Дындальская. Зосе восемнадцать?

Майор. Восемнадцать.

Дындальская. Через десять лет ей будет двадцать восемь.

Майор. Это верно.

Дындальская. Через пятнадцать — тридцать три.

Майор. Верно.

Дындальская. И молодость прошла.

Майор. И то правда.

Дындальская. Где же эта разница в вашем возрасте?

Майор. Ну, да.

Дындальская. Никакой.

Майор. Есть, есть, нечего говорить.

Дындальская. Очень небольшая. А кроме того, тебе не пятьдесят шесть лет.

Майор. Пятьдесят шесть.

Дындальская. Да нет же.

Майор. Мне ли не знать?

Дындальская. А я говорю — нет.

Майор. Ошибаешься, ошибаешься.

Дындальская. Да не ошибаюсь я.

Майор. А метрика?

Дындальская. Ничего не значит. Анеле сороковой, мне — сорок второй, Оргоновой — сорок шестой, а ты на четыре года старше ее, вот и выходит — пятидесятый. Ясно?

Майор. Наверно, в метрике ошибка.

Дындальская. Наверно.

Майор. Ну, если пятьдесят — другое дело.

Дындальская. Скажи, пожалуйста, неужели тебе никогда не приходилось видеть счастливые браки неравного возраста?

Майор. Как же. Вот еще недавно пан председатель женился на молодой особе.

Дындальская. И доволен?

Майор. Доволен.

Дындальская. Счастлив?

Майор. Счастлив... Только вот, говорят, что его личный секретарь...

Дындальская. Секретарь, секретарь! У тебя-то секретаря нет?

Майор. И то верно... А, а!.. Вот еще пан Фантазинский уже три года, как женат на молоденькой.

Дындальская. И живут хорошо?

Майор. Хорошо... Ах, черт возьми, забыл — в прошлом году он развелся и еще за развод заплатил.

Дындальская. Ну и примеры ты выискиваешь...

Майор. А то еще молодой Радост — тот, что на старушке женился ради пожизненной ренты.

Дындальская. И счастливо живет?

Майор. Жил довольно счастливо, но вскоре сошел с ума и угодил под замок.

Дындальская. Зачем далеко искать. Знаешь, сколько лет было покойному Дындальскому, когда я за него вышла? Но видит Бог, у него не было оснований жаловаться на меня.

Майор. Это верно, покойник и при жизни был покойником. Ты что хотела, то и делала.

Дындальская. Добрая душа! Впрочем, он так хотел. Ну, а ты — как захочешь, как тебе понравится, так жена и будет делать. Все зависит от уговора.

Майор. И то правда, ничего не скажешь... все зависит от уговора!

Дындальская. Так я пойду...

Майор. Погоди же!..

Дындальская. Я все беру на себя!

Майор. Да, но...

Дындальская. Будь покоен!

Майор. Наконец...

Дындальская. Дело закончено.

Майор. Но только пусть это будет пока между нами... Я хочу...

Дындальская. С дружками советоваться?

Майор. Безусловно.

Дындальская. Излишне.

Майор. О, пожалуйста...

Дындальская. Пускай так и будет. (В сторону.) Не будем терять времени. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Майор один.

Майор. Когда со мной разумно говорят, тогда и я готов уступить. Я не упрям. Не помню зла и готов признать, когда ошибаюсь. Милая девушка!.. Но что скажут они? Гм... Гм... Милая девушка! Вот и они... Правду говоря, они немного навязчивы.

ЯВЛЕНИЕ   ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Майор, ротмистр, капеллан, поручик.

Майор. (принужденно улыбаясь). Они силой хотят меня женить! Силой, говорю я вам.

Ротмистр. Они думают, что на дурака напали, что захотят, то с ним и сделают. За нос будут водить, куда захотят.

(Майор хмурится.)

Поручик. Пусть напрасно головы не ломают, но погостить здесь у нас они могут.

Майор. Кстати, мне пятьдесят лет...

Ротмистр. (поручику). Конечно, их все равно отсюда пушками не выставишь.

Майор. Очень разумная девушка...

Поручик. (ротмистру). Не нужно лишать их надежды, что они добьются своего, сами до этого дойдут.

Майор. (принужденно смеется). Во что бы то ни стало хочет быть моей женой.

Ротмистр. Это не очень разумно.

Майор. Мне пятьдесят!

Поручик. (ротмистру). Кто знает, в чем причина? Приказание матери, а может быть, желание стать ей опорой...

Майор. Силой хотят меня женить!

Капеллан. Не годится, не годится!

Ротмистр. Это каждый знает.

Майор. Очень разумная!

Ротмистр. Да что ты — «разумная, разумная». Как будто здесь все дело в разуме.

Майор. Ну, правду говоря, разум немалое дело.

Ротмистр. Значит, ты хочешь жениться?

Майор. Я еще этого не сказал...

Ротмистр. Еще? Но со временем?..

Майор. Всё надо обдумать.. Всё зависит от уговора... Мне пятьдесят лет.

Поручик. (в сторону). Какая перемена! Страшно подумать! Этого не может быть! (Майору.) Не шутите над нами, майор, мы знаем вас отлично. Ротмистр напрасно вспылил, голову даю на отсечение, что вы не пойдете на такое безумие.

Майор. Почему безумие? Безумие! Прошу, господин поручик, быть повежливее. Безумие!

Капеллан. Поручик совершенно прав. Эх, майор, майор...

Майор. Эх, капеллан, капеллан, говорите скорее или совсем не говорите!

Ротмистр. Значит, женишься?

Майор. Женюсь я иль не женюсь, но называть безумными мои поступки никто не имеет права! И баста!

Капеллан. Но ведь это не годится!

Майор. Какое мне дело, что годится и что не годится.

Капеллан. Делайте, что хотите. (Уходит.)

Поручик. (капеллану). Подождите, я с вами. Еще одно слово. (Майору.) И вы говорите это серьезно? Не шутя?

Майор. Я никому не обязан отчетом.

(Поручик и капеллан уходят.)

Безумие! Безумие! Советчики!

ЯВЛЕНИЕ   ПЯТНАДЦАТОЕ

Майор, ротмистр.

Ротмистр. Нечего тебе сердиться. Ведь ты спрашивал совета — получай, какой дают.

Майор. Одно дело советовать, а другое — порицать... Если я до сих пор имел неверное представление о семейной жизни, не должен же я в этом упорствовать до конца моих дней. Военная служба превосходная вещь, но и она со временем может наскучить... Все говорим — свобода, свобода, а в сущности-то все время под командой! А старому и больному некому будет подушку под голову подложить. Что же плохого всегда иметь около себя молодое, доброе, любящее создание, которое о тебе позаботится, приласкает, приголубит, что тут плохого? Если я не упрям, значит, я безумен? Безумен тот, кто иначе думает? Правда?

Ротмистр. Неправда!

Майор. Неправда?

Ротмистр. Неправда.

Майор. Будь здоров!

Ротмистр. Честь имею.

(Майор уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ

Ротмистр один.

Ротмистр. Приехали три бабы — с котами, мопсами, сороками, обезьянами — и как начали: тыр-тыр-тыр-тур-тур-тур-тыр-тыр-тыр! И из умного человека сделали дурака. Ему ли жениться? Да еще на ребенке! Уж если так ему захотелось, поискал бы себе что-нибудь более зрелое... гм... гм... но только, что... (Садится.)

ЯВЛЕНИЕ  СЕМНАДЦАТОЕ

Ротмистр, Анеля.

Анеля. Хорошо, что я вас застала. Как вы можете быть спокойны, если вы настоящий друг майора? Неужели вы можете допустить его женитьбу?

Ротмистр. (после короткой паузы, удивленно). Я не допускаю.

Анеля. Но и не пытаетесь отговорить его от этой безумной затеи!

Ротмистр. Запретить ему я не могу.

Анеля. Зачем менять судьбу, скажите, пожалуйста!

Ротмистр. Безусловно, ни к чему.

Анеля. Что может быть приятнее военной службы!

Ротмистр. Конечно.

Анеля. Пользоваться настоящим и не заботиться о будущем.

Ротмистр. Конечно.

Анеля. Подчиняться только своему долгу.

Ротмистр. Преимущество явное, само за себя говорит. Я не нуждаюсь ни в чьих услугах.

Анеля. Не знать одиночества, не чувствовать себя покинутым.

Ротмистр. Всегда в обществе...

Анеля. Испытанных друзей, друзей, проверенных в беде и в опасности.

Ротмистр. Верно!

Анеля. Там не ценят умные словечки.

Ротмистр. Хо, хо!

Анеля. Там нужно действовать...

Ротмистр. Как мужчине пристало!

Анеля. И настоящему солдату! Хорошо ли плохо, но открыто.

Ротмистр. Прямой дорогой и смело!

Анеля. Никого не бояться!

Ротмистр. Самого дьявола!

Анеля. Ах! (Спохватилась.) О, да, да!.. Счастлив тот, кто избрал этот удел! О, если бы я не была женщиной, я была бы всю жизнь солдатом.

Ротмистр. Скажите! (В сторону.) Дельная женщина!

Анеля. Однажды я подумала, но это было давно, скрыть мой пол, надеть мундир и стать в ряды гусаров!

Ротмистр. В ряды гусаров, и скрыть... (В сторону.) Редкая женщина.

Анеля. Но только в кавалерии.

Ротмистр. В кавалерии?

Анеля. Да, я лошадей люблю.

Ротмистр. Лошадей любите?

Анеля. Безумно!

Ротмистр. Это говорит о вашем уме!

Анеля. Я даже езжу верхом.

Ротмистр. Верхом? (В сторону.) Какая женщина!

Анеля. Какое это удовольствие — оседлать доброго коня, молодого, немного дикого...

Ротмистр. (с возрастающим запалом). Начать с первых шагов.

Анеля. Медленно...

Ротмистр. Терпеливо, как ребенка...

Анеля. Потом быстрее...

Ротмистр. Но осторожно.

Анеля. А потом... рысью!

Ротмистр. Пусть вытягивается.

Анеля. В галоп!

Ротмистр. Кругом, влево, вправо.

Анеля. Шпоры...

Ротмистр. А это зачем?

Анеля. Изредка, изредка.

Ротмистр. Но зачем?

Анеля. Так... но...

Ротмистр. Разве что упрям, и то...

Анеля. Конечно, конечно, если упрям, и то...

Ротмистр. Осторожно!

Анеля. О, осторожно!

Ротмистр. А то норов проявится.

Анеля. Да, норов! Я целый день сидела бы в конюшне, велела бы объезжать то одного, то другого или сама бы объезжала. Какое наслажденье!

Ротмистр. (в сторону). Честное слово, редкая женщина!

Анеля. А потом вечером трубочку закурить.

Ротмистр. Этот дух дамам непонятен.

Анеля. Как? Неужели я первая женщина, которая любит табак?

Ротмистр. Любите?

Анеля. Сама курю.

Ротмистр. (в сторону). Сама курит! Какая женщина! Какая женщина!

Анеля. Да, вкусы мои разнятся от вкусов представительниц моего пола. Потому-то я до сих пор и замуж не хотела идти. Местные кавалеры желают, чтобы их жены только наряжались, развлекались и флиртовали. Они не могут понять женщину, которая любила бы походную жизнь.

Ротмистр. Безумные головы!

Анеля. Марши, кочевая жизнь, движение, труд...

Ротмистр. Так почему вы своим выбором не оказали чести военному?

Анеля. Мне попадалась только пустая молодежь.

Ротмистр. Только пустая молодежь...

Анеля. И никого в солидном возрасте.

Ротмистр. И никого в солидном возрасте?..

Анеля. Никого, кто мог бы оценить мой образ мыслей.

Ротмистр. Быть этого не может.

Анеля. (коснулась его руки). У этих солдат каменные сердца.

Ротмистр. (целует ей руку). Не всегда.

Анеля. Бесчувственные, жестокие!

Ротмистр. Лед тверд, а от солнца и он тает. (Целует ей руку.)

Анеля. (делает вид, что хочет ее отнять). Фи, ротмистр…

Ротмистр. Ничего плохого.

Анеля. Ах, мне так жарко!

Ротмистр. (про себя). Какая женщина!

Анеля. Пойдемте в сад, там прохладнее.

Ротмистр. А может быть, на конюшню?

Анеля. О, это потом, потом...

Ротмистр. Может быть, трубочку?

Анеля. Потом, потом...

Ротмистр. Иду, куда прикажете. (Про себя.) Что за женщина! Что за женщина!

ЗАНАВЕС