Дамы и гусары. Действие первое
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Майор гусарского полка, в отпуску
Ротмистр
Эдмунд, поручик
Полковой капеллан
Гжегож,
Рембо — старые гусары
Г-жа Оргонова,
Г-жа Дындальская,
Анеля — сестры майора, одна другой старше и толще
Зофья — дочь г-жи Оргоновой
Юзя,
Зузя,
Фрузя — горничные
Действие происходит в доме майора, в имении.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Большая комната. Четыре двери по бокам, две в глубине. Посередине стол, на нем географические карты, справа шахматный столик, стулья. В глубине различное оружие, копья, мишень, турецкие головы для карусели.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Майор, ротмистр, капеллан, поручик, Рембо. Майор, в центре, осматривает ружье, поручик, слева, заряжает свое, справа — ротмистр, облокотись на ружье, играет в шахматы, напротив него сидит капеллан с ружьем, которое ему мешает; в глубине Рембо. Все в охотничьих куртках, военных шапках.
Майор. Да верно ли это? А то бывает...
Рембо. Я не посмел бы обманывать пана майора, провалиться мне на этом месте, если я своими глазами не видел козла и двух серн! Все трое вышли к стаду в Темной Долине, где ручеек и большая ива, туда, где в прошлый раз господин капеллан проглядели зайца... Как вдруг — один кобель, за ним другой: гав! гав! Эх, пан, как понеслись мои серны! Страх! Аж земля задрожала... Через Горб, через Большую Тыкву, туда, за Бартков Поток...
Майор. Хо-хо-хо! Те серны сейчас уже на том конце света.
Рембо. Да они испугались возов, которые шли по тракту, и ну лугами назад, в осинник...
Майор. Ага! Значит, мы им перережем дорогу от холмов.
Рембо. Я от дубняка потихонечку спущу собак, и они на ружье, как на рожон, попрут.
Майор. В путь, господа! Я и в отпуске не позволю вам бездельничать.
Капеллан. Сейчас... сейчас...
Поручик. Я догоню....
Майор. (взял со стола трубку, обращается к Рембо). Позови Гжеся. (Рембо уходит)
Ротмистр. (капеллану, который сидит за шахматами) Я выиграю, если отведу ладью.
Капеллан. Сомневаюсь.
Ротмистр. Пари.
Капеллан. Хорошо.
Ротмистр. Пошли, оставим так, а когда вернемся, — я вам докажу, что прав, и получу с вас талер.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же и Гжегож — старый гусар с огромными усами.
Майор. Сколько раз, Гжесь, я просил тебя, чтобы ты клал всё на место! Зачем оставил трубку на карте? В шкафчике у нее свой номер! Ненавижу беспорядок! (Отдал ему трубку и сдунул пепел с карты.) Вот-вот, разве я не говорил? Пятно... А эта... тумба... то есть ключница?
Гжегож. На рысях вывезена! (Уходит.)
Капеллан. Слава Богу!
Ротмистр. Последняя женщина изгнана из нашего дома, наконец настанут тишина и покой.
Майор. Она много болтала.
Поручик. Потому что стара.
Майор. Ох-хо-хо, пан поручик, знаю, к чему вы клоните, но ничего из этого не выйдет! Я предпочитаю пушечную пальбу, чем женское щебетанье. Ничего, я докажу, что солдат и без женщин сумеет вести хозяйство.
Поручик. Прекрасное ведение!
Капеллан. Хорошее, хорошее!
Ротмистр. Превосходное!
Майор. Превосходное!
Поручик. А всегда ли вы, господа, его превосходным считали? И всегда ли женское щебетанье вам было неприятно?
(Длительное молчание.)
Майор. Пошли на охоту!
(Вбегает Рембо.)
Рембо. Гости едут!
Майор. Кто-нибудь из товарищей?
Рембо. Куда там! Несколько экипажей! Большой парад! (Уходит.)
(Офицеры медленно, один за другим, подходят к окну.)
Майор. Боже мой! Ладно!
Поручик. Фаэтон!
Ротмистр. И бричка!
Поручик. (обрадованно) Дамы!
Майор, ротмистр. (отскакивая на середину комнаты). Дамы!
Поручик. (считает) Одна... две... три...
Майор, ротмистр. (с грустью смотрят друг на друга). Три.
Поручик. Четыре... пять!
Майор. (как выше) Пять!
Ротмистр. (как выше) Пять!
Поручик. Еще одна!
Майор, ротмистр. (вместе) Шесть!
Поручик. Еще одна!
Майор, ротмистр. (вместе) Семь! Семь!
Капеллан. (встает) Семь! (Затыкает уши, снова садится, облокачивается и так остается до конца действия.)
Поручик. Что я вижу! (Убегает.)
Ротмистр. (несмело приближается к окну). Кто эти бабы? Что за сооружения? Что за хлам?
Майор. (приближается к окну) Ах, это мои сестры!
Ротмистр. Прости меня!..
Майор. Ничего, я их хорошо знаю! (Ходит по комнате все быстрее.) Сестры, сестры... Дамы... Принять их надо! Гжесь, мундир!.. Мой мундир, Гжесь!.. Черт побери!.. Гжесь, мундир!
(Гжегож с мундиром ходит за майором.)
Я должен быть им рад... Мой мундир, Гжесь!.. Мой мундир! Радоваться надо, черт их принес!
Гжегож. Да наденьте ж мундир!
(Майор надевает мундир поверх своей одежды, заметив это, хочет его снять и стягивает мундир вместе с рукавом куртки. Он не может высвободить руку, когда входит пани Дындальская с двумя собачками на руках, за ней Юзя с корзинкой со щенятами и несколькими коробками. Рядом с майором стоит ротмистр, за ним капеллан. Гжегож с мундиром уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Майор, ротмистр, капеллан, затем Дындальская, Юзя, Анеля, Зузя, Оргонова, Зофья, Фрузя, поручик, Рембо.
Дындальская. Как твое самочувствие, пан брат? (Юзе) А ты, ворона, поосторожнее, не вырони щенят.
Майор. (смущен). Приветствую, приветствую!
Дындальская. (Юзе) Зачем держишь? Положи! (Майору.) Так как самочувствие? (Юзе) Почему на пол? Экая глупая девчонка!
(Юзя все складывает на шахматный столик и уходит. Дындальская садится. Входит Анеля, за ней 3узя с двумя клетками: в одной сорока, в другой белка. Приносят разный хлам.)
Анеля. Целый век мы, братик, не видались! (Зузе) Поставь же клетки! Чего стоишь?
Майор. Приветствую, приветствую!
Анеля. (Зузе) Куда? Куда? Куда? Слепая! Разве стола нет?
(Зузя ставит клетки на карты и уходит. Майор вздрагивает. Ротмистр удерживает его за рукав.)
Майор. (тихо, ротмистру) Карты!
Ротмистр. (майору) Т-ссс...
(Майор старается скрыть досаду, но изредка поглядывает на карты. За сценой слышен шум, женские крики.)
Рембо. (за сценой) Не тронь! Куш... Тубо! Не смей!
Оргонова. (задом вваливается в комнату, размахивая руками) Не смей! Не смей, а то я в обморок упаду!
(Рембо входит за ней, неся над головой кота.)
Оргонова. (в дверях отнимает кота). Бедный мой, Филюня! Душка моя дорогая! Как он дрожит! Бедный Филюня! Как вы можете, братец, держать таких мерзких псов? Какими‑то цепями они чуть не сшибли меня с ног и чуть не разорвали моего любимого Филю.
Рембо. Это со своры... Заграй и Пискуля, как почуяли кота, — так и ну за ним! А тот кобель — на их милость... Гром и Молния... (Уходит по знаку майора.)
Оргонова. И что за имена! Мерзкие дворняги... Я едва дышу, вся в поту. (Садится около Дындальской и Анели.)
(Вслед за Оргоновой входят Зофья с поручиком. У поручика клетка с канарейкой. Они вешают клетку в глубине и тихо беседуют. Во время этой сцены девушки уносят кота и щенят.)
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Госпожи Оргонова, Дындальская и Анеля в ряд сидят справа; слева, напротив них, стоят майор, ротмистр, капеллан. Зофья и поручик в глубине сцены. Первая дверь справа — в комнату Оргоновой, первая слева — в комнату Дындальской, вторая справа — к майору, вторая слева — к ротмистру и капеллану. В глубине — одна к Анеле, другая — входная.
Майор. Приветствую, приветствую вас, пани сестры, у себя в доме и прошу прощения у кота за негостеприимство Пискули и бездельника Заграя.
Оргонова. Посмотри, вот, братец, моя дочь...
(Зофья подходит, кланяется.)
Та, маленькая Зосенька, ты не узнал бы ее... выросла, похорошела, правда? И воспитанием ее не стыжусь. В первой столице мира она могла бы свободно разговаривать и притом не на одном языке...
Капеллан. (про себя). Не на одном! Ужасно!
Оргонова. Гувернантка у нее была знаменитая мадам.
Дындальская. И на высшие науки полгода в городе потратила.
Анеля. Когда она разовьет свои таланты...
Дындальская. Ах, Анеля, милая, что ты болтаешь. Она их уже развила: разве не поет всего Россини — так, что каждый заслушается! А как танцует! С такта никогда не собьется! А рисует так, что ее цветы всех вводят в заблуждение. Наш судья, когда захотел их понюхать, чуть носом не смазал.
Анеля. Это пан заседатель.
Дындальская. Это был судья, ангел мой!
Оргонова. Тише, тише, Дындася, не хвалите ее в глаза, она сама покажет, что умеет.
Анеля. (майору). Как она тебе нравится?
Дындальская. Что за вопрос? (Толкает ее локтем.)
Анеля. Ты, дорогая сестрица, не даешь мне говорить.
Дындальская. Потому что глупости болтаешь, душенька моя.
Оргонова. Тише, тише, сестрица! (Майору.) Кто эти паны?
Майор. Ротмистр Славомир! Еще со школьной скамьи нас соединила дружба, вместе мы надели мундиры, вместе их носим и в одну могилу вместе в них же и сойдем. Наш добрейший капеллан, давнишний товарищ, истинный друг людей, делает много, говорит мало — пример, достойный подражания. Это мой Эдмунд, он вам немного знаком по письмам. В одной неудачной стычке, когда каждый думал только о себе, а я, раненый, лежал под убитым конем, он собрал несколько храбрецов и напал с ними на неприятеля. Поручик собственной грудью защищал меня, пока не подошла подмога. Так, спасая меня, он получил этот шрам на виске, который стоит больше, чем десять венков. (Нежно обнимает его.)
Зофья. (непроизвольно) Как прекрасно быть отважным! (Опускает глаза под быстрым взглядом матери и теток.)
Оргонова. Хорошо! Довольно об этом, а теперь о деле! Я хочу поговорить с тобой, брат... Господа нас простят...
(Офицеры уходят. Зофья, по знаку матери, уходит в свою комнату.)
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Оргонова, Дындальская, Анеля, Майор.
Оргонова. Я всё расскажу тебе, братец. Не люблю ненужных предисловий. У кого есть голова на плечах, тот сразу поймет, если ему ясно всё изложить. Итак, без предисловий: лучше кратко сказать, в чем дело, а потом уже причины и доводы. Я, наконец, так много вращалась в высшем обществе, так начитана, столько во мне расторопности и проницательности, что мнение мое безошибочно. И только безумец может мне противоречить. Итак, к делу! Узнав о том, что ты в отпуске и приехал к себе в деревню, я сразу догадалась, что военная служба тебе наскучила, что ты хочешь ее оставить и решил осесть в деревне. Мысль, достойная одобрения, но для этого нужно...
Дындальская. (быстро). Позволь, дорогая сестрица, я тебя перебью! Краткая речь не всегда хороша, если хочешь кого-нибудь действительно убедить. Прежде всего надо сказать о причинах, что нас к этому побудили, а затем перейти к сути, а там подкрепить доводами свое решение. Вот почему необходимо с самого начала сопоставить предшествовавшие обстоятельства и настоящее положение дел. А сейчас предмет настолько важен, что я поделю его на пункты, по которым вам докажу (считает по пальцам), что до сих пор в голове у вас ветер гулял, что вы понесли огромные убытки, что военная служба ничего не стоит и что осесть в деревне — для вас самое лучшее дело и что раз я советую...
Анеля. Ты, душенька, лучше напиши об этом трактат, а мне позволь попросту...
Оргонова. Говорите, говорите, если вам так уж поговорить хочется! Говорите, пожалуйста. Я ничего не скажу!.. Я ничего не знаю... Я ничего не умею... Говорите, сделайте одолжение!..
Дындальская. О, я с удовольствием помолчу. Вы, дорогая сестра, можете продолжать свои рассуждения, если вам так трудно минуту помолчать. А может быть, нас выручит красноречивая Анеля?
Анеля. Куда уж мне. Разве я посмела бы сравниться в красноречии с моими дорогими сестричками. Я буду слушать по разделам, с предисловиями и без предисловий.
Оргонова, Дындальская, Анеля. (вместе) Прошу вас, говорите! Очень прошу. Без церемоний! Очень прошу! Говорите, говорите, очень прошу. Пожалуйста!
Оргонова (идет к дверям). Я не мешаю!
Дындальская. (так же). Я покидаю вас!
Анеля. (так же). Я ухожу!
Оргонова, Дындальская, Анеля кланяются по нескольку раз у двери.
Говорите, пожалуйста! Очень прошу.
(Уходят.)
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Майор, ротмистр, капеллан, поручик. Последние входят, задумавшись, становятся рядом с майором, который в продолжение всей прошлой сцены неподвижно стоял в центре. Ротмистр и поручик в мундирах, капеллан в сюртуке.
Ротмистр. (после паузы). Что слышно?
Капеллан. Не приказали запрягать?
Поручик. Какими распоряжениями нас осчастливили дамы?
Майор. Га-га-га-га-га-га-га! Понятно?
Ротмистр. Кто же это поймет?
Майор. И я не понял. Звон у меня в ушах.
Ротмистр. Всё же?..
Майор. Ничего не знаю.
Поручик. Но ведь...
Майор. Ничего не знаю, черт возьми! Когда одна говорит, другую зависть берет, одна другой умней себя считает, и, хотя все это «одним словом» называется, а болтовне конца нет. Кто поймет, что они хотят оказать, тот мудрецом будет. И всё же принять их надо достойным образом. Соединим наши усилия. Беда только в том, что в доме никого нет, кто сумел бы принять дам.
Поручик. Ага! Плохо, когда женщин нет!
Капеллан. Ворчать некому!
Ротмистр. Действительно, жаль, что мы последнюю выгнали!
Майор. Эй! Гжесь! Рембо! Сейчас всё будет! (Входят Рембо и Гжегож.) (к Рембо) Пускай Кутасинский оседлает Лысого, и ну в погоню за ключницей! А как ее догонят, пусть она не болтает, не задерживается, а прямо на Лысого садится!
Капеллан. Не годится! Не годится!
Поручик. (смеясь, Рембо) И пускай быстрой рысью возвращается.
Капеллан. Да не годится!
Майор. Почему? Разве наши маркитантки не скачут? (Рембо.) Впрочем, как знаешь, так и делай (смотрит на часы), лишь бы к одиннадцати часам ключница была здесь. Марш! Одно дело сделано.
(Рембо уходит.)
Ротмистр. Всё это шуточки, но обед, обед, вот в чем загвоздка! Уменьем нашего Кордеша обольщаться не следует. Хотя он в лагере и слывет лучшим поваром, но, между нами говоря, что он умеет? Жаркое по-гусарски и гусарское жаркое.
Капеллан. Не годится! Не годится!
Ротмистр. Для дам другие лакомства нужны. Стол нужно украсить чем-нибудь красивым, легким.
Майор. Я знаю, знаю, что нужно. Этим займется Гжесь. Он в разных городах бывал, в разных домах разные кухни видал. Гжесь займется пирожным.
Гжегож. Но...
Майор. А ты, Эдмунд, будь любезен и займись украшением стола. А то, говорят, теперь очень важно: что раньше — рыба после мяса или мясо после рыбы. А Гжесь — парень не дурак, всё сделает, даже если не умеет.
Гжегож. Но...
Майор. Пирожные сделаешь?
Гжегож. Да я ей-ей не умею!
Майор. Сделаешь! Я приказываю — и баста! Вот и второе дело. Нам повезло.
Ротмистр. Надо бы за столом чем-нибудь развлечь дам!
Майор. Музыка? Так, что ли?
Ротмистр. Конечно, что-нибудь надо бы, но откуда?
Майор. Откуда? Рембо и Гжесь отличные трубачи.
Капеллан. Не годится! Не годится!
Майор. Оставьте меня в покое, капеллан. Всё не годится да не годится.
Поручик. Сжальтесь, майор, ведь все до одной от страха убегут из дома.
Майор. Почему, почему, черт возьми! Разве не протрубят они вальс великолепнейшим образом? Пусть только капеллан им в такт качает головой! Но какая мысль в голову мне вдруг пришла... Отлично!.. Превосходно!.. Ты, ты, ротмистр, должен будешь этим заняться: прикажи поставить... под окном столовой... Знаешь что? Угадай!.. Заряженную пушечку... Когда я крикну «виват дамам!» — ударь из пушки!
Капеллан. О, честное слово — это не годится!
Поручик. (встает). Ни в коем случае. Это недопустимо. Мы имеем дело не с солдатами!
Майор. (встает). Но я прошу...
Поручик. Но поймите, ведь это женщины!
Майор. Вот нашелся проповедник! Браво, браво! Женщины... а я не знал. Черт побери, молодые люди думают, что мы, старики, никогда молодыми не были! И мы в свое время жили, да получше и покрепче вас. Только они знают, как с дамами обращаться! И я не всю жизнь был рубакой, и я встречался с дамами и угождал им! Говорите, что хотите, а я из пушки выстрелю.
Ротмистр. Это не опасно. Если немного и испугаются, ничего плохого не будет!
Майор. Конечно, дурных последствий не будет.
Ротмистр. А развлечь необходимо.
Майор. А развлечь необходимо. (Гжегожу.) Пушку под окно поставить! Марш! Да, да, дорогой, когда будешь трубить — не дуй так сильно, особенно во втором колене, на этой ноте у тебя в трубе такой вой получается, что слушать, неприятно. Полегче, и посматривай на капеллана.
(Гжегож уходит, входит Фрузя, делает реверансы на две стороны. Отвечает ей только поручик. Капеллан отворачивается и уходит.)
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Майор, ротмистр, поручик, Фрузя.
Фрузя. Пани кланялась и просила (приседая) вас к себе.
Майор. Кого? Поручика?
Фрузя. Нет, пана майора. (Приседая.)
Майор. Почему же ты на него смотришь, когда ко мне обращаешься? (После паузы.) Иди, скажи своей барыне, что мои уши я смогу ей предоставить вечером, а сейчас — занят. Только прошу, чтобы мы были один на один.
(Фрузя кланяется и уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Майор, ротмистр, поручик.
Ротмистр. Зачем оттягивать? Немного раньше, немного позже: все равно этого не избежать.
Майор. Ах, мой дорогой, хорошо иметь впереди целый день.
Ротмистр. Таким образом их отъезд не скоро наступит.
Майор. Верно, придется выдержать этот несчастный разговор. Ах, но ты себе не представляешь, до чего это страшно.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Те же и Фрузя.
Фрузя. (приседая). Моя барыня не вечером, а сейчас желает говорить с вами. Она идет сюда.
Майор. Твоя барыня, я вижу, не любит повторять своих приказаний.
Фрузя. О, очень не любит.
Ротмистр. (поручику). Сегодня нам нет здесь места. Пойдем погуляем, а не то верхом...
Майор. Не оставляйте меня одного! Идите в сад, будьте в резерве!
(Ротмистр и поручик уходят. Немая игра. Майор старается не обращать внимания на Фрузю, которая с ним заигрывает. Он отворачивается, покручивает ус. Время от времени поглядывает на нее. Встречаясь с ней взглядом, отворачивается, что-то напевает. Наконец, Фрузя по знаку входящей Оргоновой уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Майор, Оргонова.
Оргонова. Мы одни?
Майор. Да, мы одни.
Оргонова. В четырех словах я изложу дело.
Майор. Это мне и надо!
Оргонова. Я одна буду говорить.
Майор. Да, вы одна.
Оргонова. Сядем.
(Садятся.)
Начиная с начала...
Майор. Не лучше ли с конца?
Оргонова. Какая дикая мысль!
Майор. Очень благоразумная! Я ведь помню, что вышло из прошлой беседы, а если теперь так же...
Оргонова. Ну и болтлив же ты стал с возрастом, братец.
Майор. Молчу.
Оргонова. Слова сказать не дашь!
Майор. Слушаю.
Оргонова. Так как ты решил бросить военную службу...
Майор. Но я не хочу бросать службу!..
Оргонова. Зачем скрывать?
Майор. Я говорю искренне.
Оргонова. Хочешь осесть в деревне...
Майор. И не думаю!
Оргонова. Только не спорь со мной, а то я никогда не договорю до конца!
Майор. Слушаю.
Оргонова. И очень разумно поступаешь. Короче говоря, ты должен... должен... ты должен жениться.
Майор. (вскочил). Да вы с ума сошли!
Оргонова. Вежливо, нечего сказать.
Майор. (снова сел). Я хотел сказать: да что я, с ума сошел?!.
Оргонова. Почему?
Майор. Посмотри на меня — вот тебе и ответ. Мне! В моем возрасте брать молодую жену? Что за мысль, что за мысль! Я никогда не был поклонником семейного уюта, а теперь уж и подавно: поседел в походах, конь да сабля — вот мои возлюбленные. А если и влюблялся, то по-гусарски: любил, пока любилось. Мне ли теперь амурами заниматься? Безумным надо быть! А еще безумнее будет та, которая согласится пойти за меня.
Оргонова. Значит, сегодня мне говорить не придется.
Майор. Болтай, дорогая моя, хоть на ветер, болтай, хоть до судного дня, — но не о моей женитьбе!
Оргонова. Минутку терпенья. Женитьба женитьбе рознь!
Майор. (про себя). Всякая ни черта не стоит!
Оргонова. Но ты не знаешь, кого я тебе в жены прочу!
Майор. Я не любопытен!
Оргонова. Мою Зосю!
Майор. Это дитя!
Оргонова. Но ей восемнадцать лет.
Майор. А мне пятьдесят шесть! Я старше тебя на четыре года.
Оргонова. Без арифметики, очень прошу.
Майор. Если тебе не пошел уж пятьдесят третий.
Оргонова. Одни оскорбления за мои добрые намерения!
Майор. За добрые намерения — спасибо, но согласия своего не даю.
Оргонова. Подумать только — упрямый человек! Девушка воспитана в страхе Божьем, она тебя любить и уважать будет, как отца, не то что, как мужа. А ты, окруженный детьми...
Майор. Тяжело, тяжело!
Оргонова. Будешь благословлять ту минуту, когда дал согласие... Не пренебрегай счастьем, которое тебе встретилось.
Майор. Счастьем не пренебрегаю, но и не вижу его в том, чтобы загубить чужую молодость старческими недугами. Стать посмешищем всего гусарского полка.
Оргонова. Вот так забота! Что станет с любым гусаром, если на его пути попадется молодая, красивая и добрая девушка! Одно дело советовать, а другое — самому решать. Потому и прошу — перестань искать советов у вашего ротмистра, у вашего капеллана и этого стройного поручика. Каждый из них тебе отсоветует, а сам, если бы мог, так трижды женился бы. Подумай, но только сам, очень прошу. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Майор, один.
Майор. Тут и думать-то не о чем! Есть еще у меня, слава Богу, голова па плечах! (Кричит в окно.) Эй, друзья, сюда! Я им все скажу, почему не сказать? Пусть посмеются! вместе со мной... Мне жениться? Мне! Мороз по коже! Молодая жена! Ха-ха-ха! Вот и двинулись бы в поход!
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Майор, ротмистр, капеллан, поручик.
Майор. Садитесь.
(Все садятся вокруг стола.)
Наконец-то я узнал, в чем дело. Прошу покорно, меня хотят женить!
Все. Женить?
Майор. (со смехом). Только и всего!
Поручик. На ком?
Майор. На Зосе, на племяннице моей.
Капеллан. Не годится, не годится!
Поручик. (в сторону). Что я слышу? (Майору.) А майор?
Майор. И ты спрашиваешь?
Ротмистр. Он не хочет, ясно.
Майор. Разве я спятил?
Капеллан. Браво!
Майор. Но я полагаю, что мои сестры не так легко откажутся от своего намерения.
Поручик. Но и заставить же они не могут.
Майор. Безусловно! А разговоры об этом меня раздражают.
Ротмистр. Пусть болтают, мы слушать не будем.
Майор. Да как не слушать?
Ротмистр. Но в конце концов им надоест.
Майор. Болтовня? Шутишь, приятель!
Поручик. Нужно обдумать.
Майор. Лишь бы мне не жениться!
Капеллан. Не годится!
Ротмистр. И я того же мнения.
Поручик. И я тоже. А как Зося?
Майор. Еще не знаю.
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
Те же, Оргонова и Зофья.
Оргонова. Что это? Военный совет?
(Все встают. Молчание.)
Майор. (тихо, ротмистру). Ротмистр, прошу тебя, скажи, что это невозможно...
Ротмистр. Мое мнение... (тихо, капеллану). Капеллан, скажите ей, что...
Капеллан. (ротмистру). Не годится... Пусть майор скажет...
Ротмистр. (майору). Скажи, что не хочешь.
Майор. Мы решили...
Оргонова. Ничего хорошего вы решить не могли.
(Общее молчание.)
(Отводит майора в сторону.) Останемся наедине.
Майор. Спасибо, это лишнее.
Оргонова. Вы разрешите, господа... (Отпускает их поклоном.)
(Офицеры уходят.)
Ну-с, братец, вот и Зося...
Майор. Сестра!..
Оргонова. Оставляю вас с глазу на глаз.
Майор. Остановись... потом...
Оргонова. С этим нужно покончить. Зося, слушай...
Майор. Простите. Одну минуту... Кровь из носу пошла...
Оргонова. Но ты вернешься?
Майор. Вернусь, вернусь. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
Оргонова, Зофья.
Оргонова. Прошу тебя, выкинь из головы все романы, про которые ты слыхала или случайно читала! Замуж выходят не для любви, а для хорошей жизни. Дядя твой — человек порядочный, именье у него хорошее, но попадет в чужие руки, если он на тебе не женится.
Зофья. Я, маменька, о нем слишком хорошего мнения и не допускаю мысли, чтобы он против моей воли захотел на мне жениться.
Оргонова. Как — против воли? Разве у тебя, сударыня, есть другая воля, кроме воли твоей матери?
Зофья. Я буду послушна, но сердцу не прикажешь.
Оргонова. О сердце — ни слова!
Зофья. А может быть, он сам этого не хочет.
Оргонова. Захочет, если ты захочешь. Я его хорошо знаю — он не раз уступал мне, лишь бы не ссориться.
Зофья. Но почему, милая мама, ты так добиваешься этой женитьбы?
Оргонова. Для твоего счастья!
Зофья. А если это будет моим несчастьем?
Оргонова. Ты слишком молода, чтобы вперед заглядывать. Мать должна решать за дочь.
Зофья. Но я в состоянии понять, что по возрасту мы не подходим друг к другу.
Оргонова. Вот как зубки прорезаться стали! Кто бы подумал! «По возрасту»!.. А тебе, сударыня, молодой щеголек больше был бы по душе?
Зофья. Тот, кто понравится, тот и будет по душе.
Оргонова. Довольно об этом! Больше ни слова! Если не пойдешь за майора, ты знаешь, что тебя ждет.
Зофья. Ах, дорогая мама, чем я провинилась? (Плачет.)
Оргонова. Слушай, Зося, я тебя люблю и искренне желаю твоего счастья. Не будь ребенком, не упускай своей судьбы. Брат мой — человек мягкий, характер у него уступчивый, жена всё с ним может сделать. Поначалу будет трудно, но это не должно лишать тебя смелости. Каждый муж вначале только и думает, как бы сохранить свою независимость. Полновластный хозяин, важный, надутый, приказывает, все по-своему делает! Терпенье, только терпенье, и он вскоре уступит! Ему наскучит сопротивляться, постоянно быть начеку. А умная жена, не уступая ни в чем, шаг за шагом, медленно, медленно, но неотступно идет к намеченной цели — становится хозяйкой дома (с притворной покорностью), но послушной пану! Я оставляю тебя, будь рассудительна и покорна, и всё будет хорошо. Сейчас придет майор, постарайся ему понравиться. (Гладит ее по щеке.) И помни, что от твоего замужества зависит счастье твоей матери. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ
Зофья, затем поручик.
Зофья. Думаю, думаю, ничего хорошего придумать не могу. Маменьку не переспоришь, придется мне от счастья отказываться. Ах, Эдмунд, Эдмунд! Из нашей любви ничего не выйдет!
Поручик. (остановился в глубине). Почему такое грустное предсказание?
Зофья. Хорошо, что ты пришел. Скорей посоветуй... придумай что-нибудь... сжалься... посоветуй, что делать, иначе мы оба погибнем!
Поручик. Погибнем? С чего бы это?
Зофья. Знаешь ли ты волю моей матери? Она хочет выдать меня за майора.
Поручик. Что же из этого?
Зофья. Эдмунд, что за вопрос? Неужели твое объяснение было неискренним? Неужели сердце меня обмануло?
Поручик. Ни то, ни другое. Мать хочет выдать тебя за майора, а я как раз от него и знаю, что он тебя очень любит и именно поэтому не хочет и не думает на тебе жениться.
Зофья. О, это еще не всё!
Поручик. Зофья, дорогая моя! Не будем терять надежды! С того момента, когда я тебя здесь увидел, неизъяснимое предчувствие овладело моей душой! Я встретил здесь тебя, тебя, которую я так давно и так тщетно разыскивал.
Зофья. Все поиски моего отца были тоже напрасны. Он не мог даже узнать, какого полка были солдаты, с которыми ты спас его от смерти, а меня от страшнейшего несчастья. В последний час своей жизни он вспоминал тебя с благодарностью и сохранить ее завещал мне.
Поручик. Я же приобрел больше, чем благодарность, я приобрел твою любовь!
Зофья. Да, искреннюю и большую, завещанную последней волей моего отца.
Поручик. Другого наследства я не требую.
Зофья. Могу ли я забыть...
Поручик. Дорогая Зофья, поверь, мой поступок только в момент опасности мог показаться тебе таким чудесным, а сейчас не стоит о нем и вспоминать. Я жалел лишь о том, что приближение неприятеля помешало мне позаботиться о вашем дальнейшем пути, и я в этой суматохе не сумел узнать ваши имена.
Зофья. Отец неожиданно заболел, и мы вынуждены были остановиться на несколько дней в избушке лесничего. Спустя три дня после ухода наших войск в деревню пришло несколько сот солдат. Они начали грабить и поджигать дома без всякого повода. Разлученная с отцом, я увидела, как занялась крыша, вот в это время и раздался твой голос. Мне показалось, что он мне знаком. А уж потом, когда бы я тебя ни вспоминала, я думала о тебе, как о старом знакомом. Мое сердце принадлежало тебе еще до нашей встречи...
Поручик. Каждый офицер на моем месте вернул бы тебя отцу и приказал потушить пожар. Это мое счастье, что я оказался там. Посмотри, Зофья, вот лента, которую ты тогда уронила. С тех пор я ношу ее у сердца. Не зная, где ты и кто ты, я был верен тебе!
Зофья. Я вижу, что Бог внял нашим клятвам. Но, Эдмунд, мама ничего об этом не знает. К несчастью, родители мои тогда уже десять лет не жили вместе. И достаточно было бы ей узнать о воле мужа, чтобы стать неумолимой навсегда.
Поручик. А мы ей ничего пока не скажем!
Зофья. Расскажи всё майору и попроси его помощи!
Поручик. Я мог бы надеяться на его помощь, но не в этом. Он заклятый ненавистник брака. Мешать он, может быть, и не станет, но я потеряю его дружбу, а быть может, и уваженье.
Зофья. Ужасное предубежденье!
Поручик. Вместе с тем я уверен, что соперником моим он не будет. Во-первых, потому, что жена для него страшнее вражеского эскадрона. А во-вторых, он слишком благороден, чтобы стать причиной чужого несчастья.
Зофья. Но если я не пойду за него, тогда Сментош — мерзкий человек, глупый, грязный, старый ростовщик — получит мою руку.
Поручик. Возможно ли, чтобы мать?..
Зофья. Для нее все счастье только в богатстве, а, кроме того, между нами говоря, она немного упряма.
Поручик. Это плохо, очень плохо. (Задумывается.)
Зофья. Говорят, что Бог помогает влюбленным. Может быть, наши просьбы смягчат ее.
Поручик. (после паузы). Нет, нельзя рисковать судьбой.
Зофья. Что же делать?
Поручик. Неприятно притворяться, особенно перед друзьями. Но их неразумное предубеждение до некоторой степени оправдывает невинный обман. Ты должна заявить майору, что хочешь пойти за него.
Зофья. Ради Бога, но тогда мне придется так и поступить.
Поручик. (после паузы). Не бойся, я ручаюсь! Мать, видя твою покорность, будет уверена в благополучном конце и откажет Сментошу, а майор, которого они будут все больше торопить, легко согласится подменить себя мной, если его осторожно навести на эту мысль.
Зофья. Ах, вот бы хорошо было!
Поручик. Постарайся понравиться ему. Влюбиться он в тебя не влюбится, но хорошо будет, если поймет, почему я тебя полюбил.
Зофья. Значит, я должна...
Поручик. Быть послушной матери и приятной майору.
Зофья. А ты уверен, что он не захочет на мне жениться?..
Поручик. Так же, как ты в моей, а я в твоей любви.
Зофья. Эдмунд, что бы ни случилось, сердце Зофьи принадлежит тебе до самой смерти.
Поручик. (целует ей руку) Уже в этих словах — мое счастье! Иди и скажи матери, что ты согласна, и поступай, как мы договорились. Любовь и надежда пусть будут нашим девизом.
Зофья. До гроба!
ЗАНАВЕС
